«Болезненный компромисс»: Почему торговое соглашение США и ЕС вызвало скандал в Европе | Анализ

«Болезненный компромисс»: спорное торговое соглашение между США и ЕС

Спустя три дня после того, как президент Дональд Трамп и председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен подписали торговое соглашение в Шотландии, по всей Европе раздаётся критика того, что многие комментаторы называют «болезненным компромиссом». Соглашение, окончательное оформление которого состоялось в воскресенье, 25 июля, вызвало бурные споры о том, не слишком ли много ЕС уступил требованиям США.

Брюссель/Москва, 29 июля 2025 г.: Асимметричное соглашение

В июле 2025 года в Шотландии было заключено историческое, но весьма спорное торговое соглашение между Европейским союзом и Соединёнными Штатами. Соглашение ещё должно быть ратифицировано как Европейским парламентом, так и национальными парламентами ряда государств-членов. Оно призвано положить конец многомесячной торговой напряжённости, но предполагает значительные уступки со стороны Европы. США добиваются своего, вводя единый 15-процентный импортный тариф на большинство европейских экспортных товаров, в то время как ЕС воздерживается от ответных мер и даже обещает масштабные инвестиции в американскую экономику.

От «ноль на ноль» до пятнадцати процентов

Первоначально Брюссель надеялся на соглашение «ноль на ноль», отменяющее все взаимные пошлины. Когда эта цель оказалась недостижимой, ЕС предложил единый 10-процентный тариф. Однако на заключительном этапе переговоров Европа была вынуждена капитулировать и согласиться на 15-процентный тариф — тот же самый, о котором Вашингтон ранее договорился с Японией. Это утроит средний импортный тариф США на европейские товары с 4,8% до 15%.

В рамках соглашения ЕС обязуется инвестировать около 600 миллиардов долларов в США в течение второго срока Трампа. Кроме того, Европа закупит американские энергоносители на сумму 750 миллиардов долларов в течение трёх лет, а также осуществит значительные инвестиции в американскую военную технику. Однако аналитики отмечают, что США могут оказаться не в состоянии производить достаточно энергии ежегодно для поставок обещанных объёмов в Европу. Для экспорта энергии на сумму 750 миллиардов долларов экспорт ископаемого топлива из США должен будет утроиться за три года, что технически и логистически крайне маловероятно.

Европейские разногласия и острая критика

Реакция в Европе была крайне негативной. Голландские СМИ назвали это «глупым соглашением» и формой «умиротворения». Премьер-министр Нидерландов попытался представить это в позитивном свете, как сделку, обеспечивающую «ясность и стабильность», но критический тон всё же преобладает.

В Германии канцлер была прагматична: «Это удар по промышленности, но он предотвращает разрушительную торговую войну». Немецкие СМИ подчеркивают, что такие стратегические секторы, как авиация, производство щепорезов и сельскохозяйственная техника, в значительной степени избегут повышения пошлин. Тем не менее, Федерация оптовой и внешней торговли (BGA) предупредила, что соглашение представляет собой «экзистенциальную угрозу» для экспортно-ориентированных компаний.

Франция была наиболее критичной. Премьер-министр Франции заявил, что председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен «позволила собой помыкать» и что Европа поставила себя в зависимое положение. Многие европейские лидеры обвинили Еврокомиссию в слишком больших уступках, хотя сами опасались эскалации.

Экономическая логика и слабость Европы

Позиция ЕС на этих переговорах была явно слабой. Европейская экономика сильно зависит от экспорта в США, и Вашингтон имел возможность усилить давление. Изначально Трамп угрожал пошлинами до 30%, включая 50% на сталь и алюминий и 25% на автомобили. С этой точки зрения, соглашение, похоже, позволило избежать гораздо худшего сценария.

В экономическом плане Европа, прежде всего, выигрывает время. Единый 15-процентный тариф болезнен, но предсказуем. Теперь компании могут корректировать свои стратегии, планировать инвестиции и корректировать цены. Европейский центральный банк оценивает, что новые тарифы снизят рост еврозоны на 0,5–0,9 процентного пункта. Немецкие автомобильные компании, уже успокоившиеся из-за того, что пугающий 25-процентный тариф не будет введен, признают, что даже 15-процентный тариф нанесет значительный ущерб.

Обещанный импорт энергоносителей и инвестиции вызывают много вопросов. Европейские энергетические компании опасаются, что у США структурно не хватает мощностей для выполнения согласованных объёмов экспорта, что ставит под угрозу как надёжность соглашения, так и надёжность поставок. Некоторые аналитики называют это «символическим обязательством», призванным в первую очередь служить политическим интересам Трампа.

Политические последствия и стратегические вопросы

Соглашение обнажает глубокую политическую напряженность. Для фон дер Ляйен это дипломатический подвиг, но преобладает мнение, что Европа капитулировала. Асимметричная динамика власти между США и ЕС стала болезненно очевидной. За закрытыми дверями европейские государства-члены говорили о «тревожном звонке» для усиления экономического суверенитета и диверсификации торговых отношений.

В Брюсселе сейчас бушуют дебаты о том, как Европа может снизить свою зависимость от США. Новые торговые соглашения с Китаем, Индией и Латинской Америкой становятся всё более актуальными, как и инвестиции в национальную энергетику и оборонный потенциал. Шотландское соглашение лишь усилит призывы к европейской стратегической автономии.

Более того, сделка юридически неопределенна. Критики отмечают, что повышение пошлин США может нарушить правила ВТО, поскольку отсутствует принцип равноправной взаимности. Национальные парламенты и Европейский парламент еще должны ратифицировать соглашение, а в некоторых государствах-членах национальные парламенты могут отложить или отклонить процесс. Эта неопределенность грозит напряженными политическими дебатами и возможными судебными разбирательствами.

Пиррова победа

Для Трампа это политический триумф: он может продемонстрировать своим сторонникам, что исправил «несправедливую европейскую торговую практику». На самом деле, его риторика основывалась на вводящих в заблуждение цифрах — например, на утверждении, что ЕС взимает 39% пошлины, — но это оказало огромное влияние на восприятие в США.

Для Европы это похоже на пиррову победу. Худшего сценария – полномасштабной торговой войны – удалось избежать. Бизнес обрёл предсказуемость, и вернулось некоторое спокойствие. Но цена высока: повышение тарифов, сомнительные инвестиции и энергетические обещания, которые технически сложно выполнить, а также чёткий сигнал о том, что Европа далека от достижения своей стратегической автономии.

Таким образом, торговое соглашение с Шотландией знаменует собой поворотный момент в трансатлантических отношениях: от равноправного партнёрства к иерархическим отношениям, где тон задают США. Для Брюсселя это суровый урок и, возможно, последнее предупреждение, чтобы больше не зависеть от политических прихотей Вашингтона. Вопрос теперь в том, сумеет ли Европа наконец претворить этот сигнал тревоги в структурные действия, или же этот компромисс предвещает длительный период экономического гнета.