Лунная гонка 2025: как ядерный реактор США изменит космическую политику | Международная панорама

Луна как стратегическая шахматная доска: как американский ядерный реактор формирует новую космическую гонку

Наши редакторы раздела «Международная панорама» — август 2025 г.

То, что началось в 1960-х годах как престижный проект между Соединёнными Штатами и Советским Союзом, сегодня возвращается в новой, гораздо более сложной форме. Космическая гонка XXI века — это не только национальная честь или научная гордость, но и сырье, стратегическое преимущество, коммерческая эксплуатация и геополитическое господство. С американским планом разместить ядерный реактор на Луне к 2030 году новая гонка за наш естественный спутник наконец-то началась.

Реактор как стратегический передовой пост

В основе американского плана лежит строительство реактора Fission Surface Power мощностью 100 киловатт, достаточного для постоянного обеспечения электроэнергией небольшой лунной базы. По словам министра транспорта и исполняющего обязанности главы НАСА Шона Даффи, это необходимо для выживания в 14-дневные лунные ночи. Реактор будет не только обеспечивать энергией научные приборы, но и позволит проводить будущие пилотируемые миссии, в ходе которых астронавты смогут оставаться на поверхности Луны в течение длительного времени.

Но за технической мотивацией кроется стратегическая логика, которая выходит далеко за рамки простого энергоснабжения. Тот, кто построит первую устойчивую инфраструктуру на Луне, на практике может создать своего рода «зону безопасности», допускаемую Соглашениями Артемиды, хотя Договор о космосе 1967 года запрещает формальный суверенитет. Таким образом, реактор становится не просто источником энергии: он символ присутствия, влияния и сдерживания.

Стратегия США вписывается в более широкую концепцию, согласно которой Луна служит продолжением геополитического влияния на Земле. Энергоснабжение и инфраструктура в космосе обеспечивают стратегическое присутствие, позволяя странам, богатым энергоресурсами, долгосрочно сохранять присутствие и экспериментировать с добычей ценного сырья, такого как гелий-3 или редкоземельные элементы. Более того, постоянная инфраструктура создаёт дипломатические рычаги: страны, стремящиеся к доступу к энергии, местам обитания и исследовательским миссиям, присоединятся к первому лагерю, чтобы обеспечить устойчивый потенциал.

Китай и Россия: проект ILRS как ответный шаг

Крупнейшее геополитическое противодействие исходит с Востока. Китай и Россия с 2021 года сотрудничают в рамках проекта Международной лунной исследовательской станции (ILRS), который предполагает создание оперативной базы в 2030-х годах. Пекин и Москва совместно развивают собственную энергетическую инфраструктуру, включая планы создания компактной ядерной установки, которая должна составить конкуренцию американскому реактору.

Их стратегия двояка: в технологическом плане они стремятся превзойти США в энергетической автономии и логистике, а в дипломатическом плане – создать коалицию партнёров вокруг ILRS, включая такие страны, как Пакистан, Венесуэла и, возможно, Турция. Этот альтернативный альянс бросает прямой вызов доминированию США в космосе.

Если американский реактор будет запущен первым, Китай и Россия рискуют оказаться в невыгодном положении, что снизит их дипломатическую привлекательность. Таким образом, лунная гонка — это также гонка за партнёров и престиж. Ни одна из стран пока не создала альтернативную правовую структуру, но они предлагают создать «Систему управления Луной» в рамках ООН, где правила будут устанавливаться коллективно, а не посредством двусторонних соглашений.

Китай утверждает, что «Соглашения Артемиды» являются односторонними и не поддерживаются ООН, в то время как Россия предупреждает, что «зоны, недоступные для участия в них», открывают путь к конфликтам в космосе и новой гонке вооружений. До сих пор США избегали этого многостороннего пути, опасаясь, что международные переговоры замедлят их лидерство.

Юридическая борьба за космическое право

Юристы-международники проводят параллели с существующими режимами, такими как Договор об Антарктике 1959 года, основанный на коллективном использовании и научном сотрудничестве. Ни одна страна не может претендовать на территориальный суверенитет — модель, которая могла бы послужить вдохновением для Луны. Конвенция ООН по морскому праву (ЮНКЛОС) также создаёт прецедент: страны могут управлять экономическими зонами в море, но при определённых условиях и под совместным надзором. Однако отсутствие аналогичного механизма обеспечения соблюдения в космосе в настоящее время создаёт неопределённость и увеличивает риск одностороннего толкования.

Объявление о строительстве американского ядерного реактора поднимает острые юридические вопросы о том, кто фактически имеет право принимать решения относительно лунной инфраструктуры. Правовая основа всей космической политики заложена в Договоре о космосе 1967 года, который гласит, что Луна не может быть объектом национального суверенитета, что использование и исследование Луны являются свободными для всех государств и что государства несут ответственность за ущерб и безопасность в ходе космической деятельности.

Американский ядерный реактор косвенно бросает вызов этим принципам. Строя постоянный ядерный объект, США создают фактическое присутствие, граничащее с исключительностью. В Договоре о космосе ничего не говорится о «базовых зонах», но любая страна, создающая инфраструктуру, фактически оказывает влияние.

Соглашения Артемиды, серия двусторонних соглашений, принятых США с 2020 года, предлагают современную интерпретацию Договора о космосе. Они вводят понятие «зон безопасности» или «зон, запрещённых для доступа ». Идея заключается в том, что страна может установить периметр безопасности вокруг своей деятельности для предотвращения аварий. На практике это означает, что другим государствам или компаниям не рекомендуется входить в эту зону.

Более масштабный договор, Договор о Луне 1979 года, действительно предусматривает, что освоение Луны и её ресурсов может осуществляться только на основе международных соглашений о распределении и использовании. Однако этот договор практически не ратифицирован — ни одна крупная космическая держава не подписалась под ним, что создаёт правовую неопределённость относительно того, что разрешено, а что нет.

Коммерческие игроки и экономические интересы

Помимо известных частных игроков, таких как Firefly Aerospace и Intuitive Machines, в лунном сегменте также активно действуют такие гиганты, как SpaceX и Blue Origin. SpaceX со своим Starship обеспечивает инфраструктуру для крупномасштабной посадки, а Blue Origin работает над проектом Blue Moon для грузовых перевозок. Хотя эти инициативы ускоряют технологические инновации, они также поднимают вопросы об ответственности, воздействии на окружающую среду и границах прав частной собственности в космосе. Отсутствие обязательных правил грозит юридическим хаосом, когда коммерческие интересы берут верх над общим благом.

Помимо государств, на лунную сцену выходят и коммерческие игроки. Американская компания Firefly Aerospace недавно посадила на Луну свой посадочный модуль Blue Ghost с научным оборудованием, а Intuitive Machines экспериментировала с беспилотниками и коммуникационными технологиями. Японские компании, такие как Ispace, планируют повторные попытки, несмотря на предыдущие аварийные посадки.

Эта коммерческая гонка за освоение Луны подпитывается предполагаемым наличием ценных природных ресурсов под её поверхностью. Гелий-3 рассматривается как потенциальная альтернатива топливу для ядерного синтеза, водяной лёд важен как источник жизни и как источник ракетного топлива, а также имеются следы редкоземельных элементов, необходимых для технологий и обороны.

Экономический потенциал освоения Луны постепенно обретает конкретные очертания. По оценкам американской Национальной лаборатории в Ок-Ридже, стоимость гелия-3 при успешном синтезе может составить до 1 миллиарда долларов за тонну. На Луне может содержаться до миллиона тонн этого изотопа. Редкоземельные металлы, такие как иттрий, лантан и неодим, также встречаются в ограниченных концентрациях, что крайне важно для аккумуляторов, ветряных турбин и военных приложений . Потенциальная стоимость этого сырья может составлять сотни миллиардов долларов в зависимости от технологической осуществимости и прав доступа.

Соединённые Штаты, приняв «Закон о космосе», уже разрешают американским компаниям добывать лунные ресурсы и приобретать на них право собственности, но не на саму лунную поверхность. Однако без чётких правил и коллективного контроля нет никаких гарантий, что коммерческая деятельность будет устойчивой, прозрачной и мирной.

Европейские дилеммы и стратегия альянса

Тем временем Европа разрывается между различными интересами и лояльностями. ЕКА является официальным партнёром программы «Артемида», но европейские страны балансируют между трансатлантической лояльностью и коммерческими возможностями в китайских или двусторонних проектах. Тот факт, что американский ядерный реактор сочетается с агрессивной стратегией, может осложнить дипломатические переговоры.

Франция и Германия видят возможности в ядерных технологиях и робототехнике, в то время как Италия и Испания опасаются, что милитаризация Луны усилит напряжённость на Земле. Люксембург, твёрдо приверженный идее добычи полезных ископаемых в космосе, в первую очередь обеспокоен правовым прецедентом «зон, защищённых от вторжения», и хочет правовой определённости в отношении прав собственности на добытые ресурсы.

Франция выступает за создание рамочной программы ООН по защите коммерческих интересов, в то время как Германия склоняется к сотрудничеству в рамках программы «Артемида», но настаивает на прозрачности соглашений о зонах. Если США зайдут слишком далеко с исключительными зонами, они могут вынудить европейские страны стать мостом между Америкой и остальным миром.

Сценарии будущего: от дипломатии к конфликту

Ближайшие годы будут иметь решающее значение для развития космического права и геополитических отношений вокруг Луны. В перспективе просматриваются три основных сценария.

Первый сценарий предполагает одностороннее доминирование: США строят реактор и создают зону безопасности, а затем другие страны создают свои собственные зоны. Это привело бы к неформальному разделу Луны без международной координации.

Вторая возможность — разработка многосторонних правил под давлением Европы и ООН с целью разработки современного космического права, включая соглашения по энергетике, добыче полезных ископаемых и безопасности. Это позволило бы обеспечить более скоординированный подход к освоению Луны.

Третий и самый тревожный сценарий предполагает эскалацию конфликта, в ходе которого страны будут спорить о зонах, принадлежащих друг другу, что приведёт к дипломатическим или даже военным инцидентам в космосе. Планируемый ядерный реактор в таком случае послужит катализатором новой холодной войны, но уже в космосе.

Многополярный пространственный порядок

Сейчас разворачивается многополярный космический порядок, в котором государства используют инфраструктуру как инструмент влияния. Лунный реактор — это своего рода пробный шар: тот, кто сможет гарантировать постоянное энергоснабжение, задаст тон в освоении ресурсов, развитии среды обитания и, возможно, даже в военных целях.

Помимо таких крупных держав, как США, Китай и Россия, другие страны также активно участвуют в построении нового космического порядка. Индия, с её программой «Чандраян», уже успешно осуществила миссии на Луну и стремится к более широкой роли космической державы. Объединённые Арабские Эмираты, недавно осуществившие миссию на Марс, также вкладывают значительные средства в космические технологии и международное партнёрство. Они могут выступать связующим звеном в будущих многосторонних переговорах, как и Турция, недавно объявившая о собственной лунной программе. Эти новые игроки добавляют новое измерение на геополитическую доску и делают космос всё более многополярным.

Для США успешный лунный реактор стал бы региональной опорной точкой в новой космической архитектуре, подобной роли военных баз в Индо-Тихоокеанском регионе. Если США реализуют свой план, они фактически заявят о стратегическом плацдарме на Луне. Если Китай и Россия окажутся быстрее или активизируют сотрудничество с третьими странами, баланс сил изменится.

Таким образом, Луна становится испытательным полигоном для многополярной динамики власти, где энергия и присутствие становятся новой валютой. Хотя юридически «запретные зоны» являются спорными, на практике они предоставляют исключительный контроль над непосредственным окружением и представляют собой новую форму территориальности в космосе.