Соевое наступление Трампа на Китай: политический сигнал, структурные проблемы и скрытые выгоды для России

11 августа 2025 года президент США Дональд Трамп призвал Китай значительно увеличить импорт американской сои, желательно в четыре раза по сравнению с текущим уровнем. Этот призыв прозвучал как раз в тот момент, когда временное перемирие в тарифном споре между двумя странами подходило к концу, что делало угрозу повторного введения высоких импортных пошлин реальной. Момент был выбран тщательно: это был сигнал для его избирателей на Среднем Западе, занятых в сельском хозяйстве, но также и способ давления на Пекин, который, по мнению Вашингтона, мог значительно сократить дефицит торгового баланса за счет дополнительного импорта сельскохозяйственной продукции. На фьючерсных рынках это заявление немедленно привело к росту фьючерсов на сою на Чикагской товарной бирже более чем на два процента.

Международная редакция ЯтакДУМАЮ – 19 августа 2025 г.

 

Соевые бобы как стратегический рычаг

В отношениях США и Китая соевые бобы — это больше, чем просто товар. Они представляют собой кратчайший путь между макрополитикой и местной экономикой. Для Дональда Трампа они представляют собой ощутимый рычаг влияния как на внешние переговоры, так и на внутреннюю повестку дня. Китай является крупнейшим в мире потребителем соевых бобов и по-прежнему сильно зависит от импорта, но в последние годы значительно переориентировал свои поставки на Бразилию и, в меньшей степени, на Аргентину. В результате доля США на рынке структурно сократилась. Резкое четырёхкратное увеличение закупок Китаем американских соевых бобов, как недавно потребовал Трамп, политически объяснимо, но экономически и логистически крайне сложно.

Угроза эскалации тарифов

Звонок Трампа прозвучал в тот момент, когда временная приостановка тарифных ставок между США и Китаем подходила к концу. Без продления возобновление взаимных тарифов грозило достичь уровня, который политики ранее называли фактическим «эмбарго». Для Вашингтона значительное увеличение экспорта сельскохозяйственной продукции политически привлекательно: оно напрямую влияет на аграрные штаты Среднего Запада, где находится электоральная база Трампа.

Для Пекина ситуация сложнее. Каждое решение об импорте влияет на продовольственную безопасность, ценовую стабильность и геополитическое положение. В то время как Вашингтон использует сою как рычаг давления, Пекин рассматривает её как инструмент в рамках более широкой стратегии диверсификации и управления рисками.

Логистические и сезонные ограничения

Даже если бы Пекин был готов закупить значительно больше американской сои в краткосрочной перспективе, это потребовало бы полной переориентации существующих контрактов, транспортных мощностей и фитосанитарной сертификации. В 2024 году Китай импортировал более 105 миллионов тонн сои, более двух третей из которых поступило из Бразилии. 2025 год также начался с рекордных поставок из Южной Америки.

Быстрый переход на американские поставки сталкивается с рядом препятствий: ограниченные экспортные мощности портов Мексиканского залива и северо-запада Тихого океана, сезонная доступность урожая и неблагоприятная разница в ценах, обусловленная обменными курсами и транспортными расходами. Таким образом, рыночная реальность менее гибка, чем предполагает политическая риторика.

Американское внутреннее измерение

Для американского Среднего Запада китайские заказы – это основа экспортного сезона. Во время предыдущего срока Трампа торговый конфликт привёл к принятию масштабных программ компенсаций фермерам, распределение и эффективность которых стали предметом жарких споров. «Соевое соглашение» с Китаем политически проще продать, чем новую бюджетную поддержку, поскольку оно создаёт немедленный спрос без дополнительных федеральных расходов.

Тем не менее, уязвимость остаётся высокой. Американский сельскохозяйственный сектор сталкивается с жёсткой конкуренцией со стороны Южной Америки, где Бразилия создала структурное ценовое преимущество благодаря экономии масштаба и выгодным производственным издержкам.

Что происходит в Пекине?

С китайской стороны действуют три ключевых фактора. Во-первых, правительство работает над сокращением содержания соевого шрота в кормах для животных, что может снизить общую потребность в импорте. Во-вторых, диверсификация поставщиков является стратегическим приоритетом, что позволяет стране не зависеть от одного экспортёра и избегать геополитического давления. В-третьих, решающее значение имеет соотношение цены и качества: бразильские циклы сбора урожая и благоприятные обменные курсы часто делают эти поставки более привлекательными, чем американские, особенно с учётом тарифов и транспортных расходов.

Последние недели подтвердили эту картину. Несмотря на призыв Трампа, Китай фактически закупил дополнительные объёмы у Бразилии с поставкой в сентябре и октябре 2025 года. Это подчёркивает, насколько сложно американской сое вернуть себе долю рынка без постоянных уступок по тарифам и логистике.

Россия как молчаливая третья сторона

В то время как публичные дебаты в основном сосредоточены на конкуренции между США и Бразилией, Россия следит за развитием событий с растущим интересом. Не будучи глобальным игроком южноамериканского масштаба, Россия нарастила производство сои на Дальнем Востоке, особенно в Амурской области и Приморье, отчасти благодаря китайским инвестициям в сельскохозяйственные земли и перерабатывающие мощности.

Для Москвы американо-китайские трения открывают три возможности.

— Во-первых, Россия может позиционировать себя как надежный поставщик сои без ГМО и нишевых продуктов, транспортные расходы на доставку в Северо-Восточный Китай ниже, чем в Южную Америку.

— Во-вторых, укрепить продовольственный альянс с Пекином можно за счет заключения долгосрочных контрактов в юанях или рублях и оптимизации логистических маршрутов через Транссиб и порты Владивостока и Находки.

— В-третьих, он может эксплуатировать политический аспект: российские государственные СМИ часто изображают американскую сою как конъюнктурный инструмент, опровергая утверждение о том, что Россия «поставляет продовольствие без каких-либо политических условий».

В то же время существуют существенные ограничения. Если США и Китай достигнут соглашения, это может привести к ценовому давлению на мировом рынке и снижению маржи российских экспортёров.

Дальнейшее наращивание бразильского экспорта, возможно, даже через альтернативные маршруты, такие как Северный морской путь, также может подорвать российские возможности. На практике Москва остаётся скорее принимающей, чем устанавливающей цены.

Ценовые реакции и рыночные ожидания

Немедленный скачок цен после заявления Трампа отражал ожидания, а не реальный объём торговли. Физические поставки начнутся лишь через несколько недель или месяцев, в зависимости от условий контрактов и доставки. Без реальных закупок со стороны Китая текущий скачок цен, вероятно, снизится.

Исторические примеры, такие как внезапные «шоковые закупки» в Китае после неурожая в Бразилии, показывают, что рост цен становится устойчивым только тогда, когда он сопровождается реальными торговыми потоками. Текущая ситуация представляется скорее символической, чем структурной.

Наследие «Первой фазы» и возможные сценарии на 2025 год

Воспоминания о торговом соглашении 2020–2021 годов, которое устанавливало амбициозные цели по закупкам, но было достигнуто лишь частично, подогревают скептицизм. Пандемия, колебания спроса и конкуренция со стороны альтернативных поставщиков сыграли свою роль в то время. Без структурной основы, учитывающей тарифы, квоты и сезонные колебания, сохраняется высокий риск того, что новые обещания останутся, в первую очередь, политическим театром.

Возникают три вероятных сценария.

— Первый вариант — продление тарифной паузы с ограниченным сельскохозяйственным пакетом, включая целевые закупки Китаем сои, кукурузы или свинины.

— Второй вариант — частичный возврат к высоким пошлинам, при котором Китай перенесет свои закупки в Южную Америку и, возможно, в Россию.

— Третье — более широкое соглашение, в котором сельское хозяйство является лишь одним из элементов более крупного механизма обмена, включающего технологии и финансовые услуги.

Учитывая сжатые сроки переговоров и политическое давление, первый сценарий на данный момент кажется наиболее вероятным.

Устойчивость как геополитический аргумент

Доминирование бразильской сои сочетается с международной обеспокоенностью по поводу вырубки лесов и землепользования. Вашингтон пытается извлечь из этого выгоду, позиционируя американскую сою как более экологичную и прослеживаемую. Россия подыгрывает аналогичному подходу, утверждая, что более короткие расстояния транспортировки в Китай приводят к уменьшению экологического следа.

Тем не менее, это пока остаётся слабым местом. Без стабильных тарифов, структурных ценовых преимуществ и стабильной надёжности поставок, устойчивость трудно использовать в качестве убедительного аргумента.

Призыв Трампа увеличить импорт китайской сои из США в четыре раза политически понятен и оказывает краткосрочное влияние на рынок. Однако структурная ситуация по-прежнему указывает на южноамериканских поставщиков, а Россия выступает в качестве конъюнктурного, но второстепенного игрока.

Пока Пекин сосредоточен на диверсификации и снижении спроса, американская соя может укрепить свои позиции только благодаря сочетанию определённости тарифов, логистических корректировок и восстановленного ценового преимущества. До тех пор соя останется главным образом разменной монетой для всех трёх ведущих держав, и один лишь символизм не изменит фундаментальные основы рынка.

 

ⓒ Антонио Георгопалис — эксперт по европейским делам