«…Для предотвращения кризисов государство должно создавать стабильные, предсказуемые условия для бизнеса — системные, а не точечные решения, которые позволяют предпринимателям строить долгосрочные стратегии развития.»

Однако на днях в РБК опубликован материал о шквале банкротств в Санкт-Петербурге «Перешли грань и едят накопления»: Петербург накроет волна банкротств?

«В сентябре в Петербурге стало известно о серии банкротств крупных компаний. Параллельно растет объем убытков в петербургской экономике. Например, в строительстве, по данным Петростата, сальдированный финансовый результат (прибыль минус убыток) в первом полугодии 2025 года оказался отрицательным (–6,8 млрд). Будет ли расти число компаний, уходящих с рынка, велик ли риск волны банкротств в экономике? РБК Петербург спросил у бизнесменов и экспертов…»

Редакция ЯтакДУМАЮ совместно с Бюро дизайна систем управления приводит настоящий материал для фиксации параметров масштаба и силы кризиса и определения точек рста и векторов выхода из сложившейся ситуации. В материале представлена статистика по регионам на базе данных 2024 года… Ждем факты по результатам 2025 года — по ним и оценим эффективность работы государства по направлению поддержки развития малого и среднего бизнеса.

А сейчас аналитика…

Отраслевой кризис в общенациональном контексте

Ситуация с банкротствами в Санкт-Петербурге, где строительный сектор демонстрирует отрицательный финансовый результат (-6,8 млрд руб. за первое полугодие 2025 года), является частью общероссийской тенденции. Однако картина по регионам крайне неоднородна — от катастрофических показателей в отдельных субъектах до относительной стабильности в других. Анализ статистики и адаптация успешного международного опыта позволяют выработать системные меры противодействия кризису.

 

Региональный анализ банкротств: от Байконура до Чечни

Данные по стране рисуют сложную и разнородную картину. Если в Петербурге и Ленинградской области проблемы носят в основном отраслевой характер (легпром, строительство), то в других регионах кризис имеет системные причины.

 

Регионы-антилидеры:

Байконур: демонстрирует шокирующий показатель — 22,26% компаний находятся в состоянии банкротства (69 из 310). Байконур стоит особняком в статистике, что объясняется малым количеством живущих там российских граждан и зарегистрированных компаний

Кабардино-Балкарская Республика (1,17%) и Магаданская область (1,02%): стабильно высокие показатели, что говорит о структурных проблемах — слабой диверсификации экономики, оттоке населения и высоких логистических издержках.

Республика Адыгея (0,94%) и Ямало-Ненецкий АО (0,90%): парадокс, когда богатый ресурсный регион (ЯНАО) оказывается в группе риска. Это может быть связано с кризисом в смежных отраслях и высокой зависимостью от сырьевого сектора.

 

Регионы-лидеры по стабильности:

Чеченская Республика (0,16%) и Ненецкий автономный округ (0,09%): демонстрируют наименьшие показатели по стране. В случае Чечни это может объясняться значительной господдержкой и ростом туристического потока, в НАО — небольшим количеством компаний и их тесной связью с бюджетными потоками.

 

Общероссийские тренды (по данным Федресурс):

Пик и спад: После пика в 2023 году (более 10,5 тыс. банкротств юрлиц) в 2024 году последовало падение на 55%. Однако это может быть связано не с улучшением ситуации, а с исчерпанием «пула» слабых компаний и переходом кризиса в новую фазу.

Кризис домохозяйств: Наблюдается взрывной рост банкротств физических лиц. В 2024 году их число выросло в 1,5 раза по сравнению с 2022 годом, а количество обращений через МФЦ — в 8,5 раз. Это указывает на исчерпание финансовой устойчивости населения.

Адаптация бизнеса в российских регионах: от кризиса к новой реальности

Экономические вызовы актуальны и для многих других регионов России. Ответом на них становится не волна банкротств, а сложный процесс адаптации, в котором активную роль играет как государство, так и сами компании. Анализ ситуации показывает, что ключевыми направлениями выживания и развития становятся масштабная государственная поддержка через национальные проекты, переориентация логистических цепочек и поиск новых точек роста внутри страны.

Инфраструктура как стимул для экономики

Одним из главных инструментов поддержки экономики и создания новых возможностей для бизнеса является реализация масштабной дорожной программы. В 2025 году в субъектах — участниках национального проекта «Инфраструктура для жизни» запланированы мероприятия по строительству, реконструкции и ремонту свыше 26 тыс. км дорожной сети . Это не просто ремонт покрытия, а создание новых логистических артерий, которые открывают доступ к новым рынкам и снижают издержки.

Примеры реализуемых проектов в регионах:

Международные транспортные коридоры (МТК): Продолжается развитие МТК «Восток» (трасса М-12) с планами продления до Екатеринбурга и Тюмени, а также МТК «Север — Юг», включая строительство моста через Волгу в Волгоградской области и обхода Дербента в Дагестане. Эти проекты обеспечивают беспрепятственный транзит и выход к границам Казахстана, Азербайджана и других стран .

Связь между регионами: Начато строительство новой трассы Свердловская область — Ханты-Мансийск, которая после запуска сократит путь между регионами на 300–400 км, создав новые логистические маршруты .

Социальная инфраструктура: В Адыгее по нацпроекту в 2025 году приведут в нормативное состояние 44,4 км дорог, ведущих к детским садам, школам и вузам. Подобные проекты повышают качество жизни, что является важным фактором для удержания кадров в регионе .

Финансовая поддержка и проектное финансирование

Другим ключевым инструментом является обеспечение бизнеса и, в частности, строительной отрасли, доступным финансированием.

Масштабы финансирования: По данным Банка ДОМ.РФ на 1 июля 2025 года, объем проектного финансирования достиг почти 7 трлн рублей. На эти средства финансируется 756 проектов общей площадью 79 млн кв. метров в 78 регионах .

Регионы-лидеры по привлечению средств: Наибольший рост по сумме заключенных договоров показал Северо-Кавказский федеральный округ (+52%), где сейчас финансируется 26 проектов. Также среди лидеров Сибирский (+18%) и Южный (+14%) федеральные округа . Это свидетельствует об активном перераспределении экономической активности и инвестиций.

Стимулирование девелопмента: Особое внимание уделяется проектам комплексного развития территорий (КРТ). Портфель таких сделок Банка ДОМ.РФ за первое полугодие 2025 года вырос на 15%, а лидерами являются Московская область, Москва и Якутск .

Стратегии бизнеса: от релокации до цифровизации

Помимо господдержки, бизнес активно ищет собственные пути адаптации.

Географический маневр: Как отмечалось в предыдущем анализе, производители, особенно в легкой промышленности, рассматривают перенос производств в страны ЕАЭС (Киргизию, Узбекистан) с их более низкими налоговыми ставками и отсутствием пошлин на ввоз тканей . Это позволяет сохранить конкурентоспособность на российском рынке.

Цифровая трансформация: Внедрение цифровых инструментов становится необходимостью. С 27 июня 2025 года вступает в силу закон о технологической политике, нацеленный на обеспечение технологического лидерства РФ и ускоренное внедрение инноваций . Это создает правовую основу и стимулы для бизнеса, занимающегося высокими технологиями.

Изменение трудового законодательства: Корректируются правила привлечения иностранной рабочей силы. С 1 января 2025 года для безвизовых иностранцев максимальный срок пребывания в РФ сокращен до 90 дней в календарном году (ранее — 90 дней в течение 180 суток) . Это заставляет работодателей более четко планировать кадровую политику и стимулирует легализацию трудовых мигрантов.

Современная экономическая реальность в России характеризуется не пассивным ожиданием улучшений, а активным поиском новой конфигурации. Бизнес, столкнувшись с высокими издержками, вынужден диверсифицировать риски через релокацию, активно осваивать государственные программы поддержки и встраиваться в новые инфраструктурные и логистические проекты.

Власти, в свою очередь, через нацпроекты и поддержку финансового сектора пытаются создать каркас для новой экономической географии страны, где развитие получают не только столичные агломерации, но и регионы, находящиеся на ключевых транспортных артериях, таких как МТК «Восток» и «Север — Юг». Успех этой перестройки будет зависеть от слаженности действий как государства, так и самого бизнес-сообщества.

 

Международный опыт: стратегии выхода из системного кризиса

Прямое копирование зарубежных моделей невозможно, но стратегические уроки от стран, переживших быстрые трансформации (Япония, Южная Корея, Сингапур, Китай), крайне ценны.

 

1. Прогрессивная диверсификация экономики («Сингапурская модель»)

Суть: Жесткий отказ от зависимости от узкого круга отраслей. Сингапур, не имевший ресурсов, сделал ставку на финансовые услуги, биотехнологии и хай-тек.

Применение в России: Стимулирование властями регионов к разработке программ диверсификации. Например, Магаданской области — развивать аквакультуру и туризм вместо монозависимости от добычи, Башкирии — кластер композитных материалов на базе бывших оборонных предприятий.

 

2. Создание «точек роста» и особых экономических зон (ОЭЗ) нового поколения («Китайский путь»)

Суть: Китай создавал не просто ОЭЗ с налоговыми льготами, а целые экосистемы с современной инфраструктурой, упрощенным визовым режимом и опережающим законодательством.

Применение в России: Вместо формальных ОЭЗ стоит создавать «территории опережающего развития» (ТОР) с «регуляторной песочницей», где можно тестировать новые налоговые и административные режимы. Это особенно актуально для Дальнего Востока и депрессивных регионов.

 

3. Прямая поддержка МСП через госзаказ («Американский подход»)

Суть: В США установлена квота — не менее 23% федерального контрактного объема должны выполняться малыми предприятиями.

Применение в России: Внедрение аналогичных законодательных квот на муниципальном и региональном уровне. Это даст гарантированный спрос малым компаниям в сфере IT, услуг, легкой промышленности и строительства.

 

4. Стимулирование внутреннего спроса и «экономики участия» («Опыт ЕС»)

Суть: Программы «зеленого» перехода и цифровизации в ЕС не только решают экологические задачи, но и создают миллионы рабочих мест и стимулируют спрос на инновации.

Применение в России: Запуск масштабной национальной программы модернизации ЖКХ с привлечением МСП. Это создаст долгосрочный спрос на материалы, технологии и услуги, дав импульс реальному сектору.

 

5. Реструктуризация долгов и «второй шанс» для предпринимателей («Опыт Европы»)

Суть: В ряде европейских стран (Германия, Франция) действуют эффективные процедуры восстановительной санации, позволяющие сохранить бизнес, а также упрощенные процедуры банкротства с быстрым списанием долгов и возможностью начать новое дело.

Применение в России: Развитие внесудебных процедур банкротства и института финансового оздоровления под контролем уполномоченных банков, что позволит сохранить жизнеспособные предприятия.

Синтез решений для российских реалий

1. Для федерального центра:

Переход от точечной поддержки к региональным программам диверсификации.

Создание «регуляторной песочницы» в пилотных регионах (например, на Дальнем Востоке).

Законодательное закрепление квот для МСП в госзакупках.

2. Для региональных властей:

Разработка «антихрупких» стратегий, направленных на создание нескольких точек роста вместо зависимости от одной отрасли.

Активное участие в федеральных инфраструктурных проектах (например, МТК «Восток» и «Север-Юг») для интеграции в новые логистические цепочки.

3. Для бизнеса:

Активное использование мер господдержки (проектное финансирование, программы субсидирования).

Кооперация в форме ассоциаций и потребительских обществ для снижения издержек.

Поиск ниш в рамках импортозамещения и новых экспортных направлений (стран БРИКС, ЕАЭС).

 

Волна банкротств в России — это не временная трудность, а симптом необходимости глубокой структурной перестройки экономики. Успешное противодействие ей требует совместных усилий власти и бизнеса, сочетания адаптированного международного опыта и учета российской специфики. Ключ к успеху — в переходе от борьбы со следствиями к созданию гибкой, диверсифицированной и инновационной экономической модели.

ⓒ Бюро дизайна систем управления & EWA